Социология общественного мнения.

Искренность респондента.

Другим значительным вкладом в провал опросных центров была их неспособность преодолеть нежелание значительного числа респондентов вести себя искренне с интервьюером. Миллер пришёл к аналогичному выводу, изучая подобную ситуацию в Никарагуа.

Когда советские социологи начинали свои первые опросы в 60-х гг., они серьёзно беспокоились об искренности респондентов. Они допускали, что граждане, живущие в полицейском государстве, не часто предрасположены, говорить откровенно, особенно в тех случаях, когда сознавали, что вопрос несёт идеологическую нагрузку.

С началом гласности в 1985 г. доверие советских социологов к своим респондентам начало расти. После официального распада СССР российских социологов, кажется, почти совсем перестали заботить проблемы, касающиеся искренности респондентов. Но респонденты могли по-прежнему опасаться правящего режима и склонны демонстрировать солидарность с господствующими культурными нормами. Эти факторы, конечно, проявляются не только в России, но их влияние, рождённое авторитарным прошлым, могло составить существенную проблему для опросов периода выборной кампании 1993 г.

Факторы стыда.

Если некоторые респонденты были неискренне из-за страха перед официальной властью, то огромное количество людей не хотело показывать своего истинного отношения к Жириновскому или коммунистам из-за воздействия «социальной желательности» или «стыда». Много россиян, которые горячо ранее поддерживали демократов, теперь поддерживают оппозицию. Однако они стыдятся признать радикальные изменения своих взглядов. «Стыдливые» консерваторы не были склонны сообщать организаторам опросов свои истинные предпочтения.

В случае с Россией отказ значительного числа россиян правдиво отвечать на вопросы, является, может быть, главной причиной искажения при измерении отношений к современным политическим примерам, поэтому «фактор стыда» так же рассматривался как причина провала центров опросов общественного мнения.

Выборка.

Еще одной теорией провала была теория о выборке, т. к. опубликованные сообщения о проведённых опросах дают слабую уверенность, что процедура выборки получила то внимание, которое требуется. Как видно из таблицы три даже ведущие социологические центры не сообщают, как их выборка была сформирована. Нужно заметить, что большинство опросов проведено в больших городах (Москва, Санкт - Петербург). Объясняется это большей доступности респондентов. По сравнению с деревнями и малыми городами организаторы опросов облегчили себе задачу, проводя опросы в крупных городах. Трудность с транспортом, не говоря уж о криминальной обстановке делают труднодоступными некоторые районы. Б. Грушин отмечает эту проблемы, как главный фактор, снижающий качество российских опросов.

Данные, касающиеся результатов выборов, показывают, что националисты и коммунисты имели успех в маленьких городах и сельской местности. В этих населённых пунктах проживает примерно две трети всех избирателей. Нужно отметить, что в Москве и Петербурге прогнозы опросов и действительные результаты не были такими ошибочными.

В целом же качество выборки в российских опросах вызывает серьёзное беспокойство. Слишком много опросов базируется на анализе мнения жителей больших городов. А темп, требовавший быстрой публикации опросов до выборов, ограничивал организаторов опросов в подготовке тщательных суждений, которые помогли бы скорректировать некоторые проблемы выборки.

Организаторы опросов и политическая борьба

.

С самого начала эмпирических исследований социологи в Советском Союзе были очень серьёзно политически ангажированы. Это верно и для настоящего времени. Б. Грушин (1993) обвинил своих коллег в открытом включении «в суетливую возню лоббистов, за поддержку различных лидеров и групп, которые отчаянно боролись за влияние и власть в обществе». Эта точка зрения была поддержана почти всеми участниками круглого стола» в Российской академии наук в феврале 1993 г. Среди союзников режима был ВЦИОМ, который открыто, объявил себя поддерживающим «Выбор России». Подобным же образом ВЦИОМ поддерживал Ельцина в его конфронтации с парламентом на кануне апрельского референдума, так же как и период сентябрьско-октябрьского кризиса.